Казалось бы, что нового можно рассказать о «Евроэкспомебели»? Ну, традиционная выставка, ну, все давно ее знают, ну, получила она международное признание в виде принадлежности к выставочному клубу «Eumabois», ну переехала из «Сокольников» в «Крокус», ну «Евро», ну «Экспо», слова-то какие, ну что еще? Что дальше?
А вот что.
Для начала представьте себе культурно-выставочный центр «Сокольники» в середине девяностых: «Евроэкспомебель» занимает один зал, обойти можно за полчаса, ну за час, если с разговорами.
Нахальные итальянцы, чопорные англичане, игривые французы, педантичные немцы. Зачем приехали сюда с такими своими ценами — не ясно. Те русские, кто такую мебель тогда купить были способны, в посещении выставок не нуждались. Так что «чужие» приехали отдохнуть, не иначе.
Да и цена за выставочный пол для иностранцев была невысока. А для «своих», кто по углам жались на четырех или шести квадратных метрах, то есть рукодельники «а-ля рюсь», ремесленники от остатков мебельной промышленности СССР, начинающие «мистеры дорз», цена была и вовсе минимальна.
Кто были посетители?
Да в основном — старушки из парка, к выходным — зеваки, не имеющие денег на билет в театр. И к чему это было все?
Однако уже тогда некие молодые люди, гордо называвшие себя «Глобал Эдж», верили в возрождение отечественного мебельного производства, и отважно выставили не мебель, растаможенную влево, и не колченогие стулья с занозами, а иностранный обрабатывающий центр с компьютерным управлением. Он резво двигал рабочей головой по всем трем координатам и нагло жужжал на всю выставку, производя на свет невиданной красоты мебельные фасады с затейливым рельефом.
Каждый день, сразу после запуска, вокруг него собиралась толпа. Старушки восхищенно качали головами, иностранцы недовольно хмурились и шли жаловаться в дирекцию выставки на шум, который мешает им проводить важнейшие в их жизни переговоры, седые старцы из ВПКТИМ смотрели важно, внимательно и молча.
Но постепенно начали подходить и другие люди — в не самых чистых ботинках, без фальшивых «ролексов», иногда с золотыми фиксами. Или просто с мозолистыми руками и с конкретными вопросами. Потому что они, как и мы, поняли, что стулья, столы, шкафы и кровати, и многое другое из того, что называется мебелью, имеет вполне определенный срок жизни. На стульях качаются дети, по столам стучат кулаком подвыпившие отцы, кровати вообще имеют многофункциональное предназначение, а стало быть век их априори недолог… И что все мебельное, что было сделано в СССР, к девяностым закончилось.
И тут началось.
Кто ломанулся за табуретками в Италию, кто за комодами в Англию, кто за диванами в Германию, кто за матрасами во Францию… Про Китай тогда еще не думали… Железнодорожники взвинтили тарифы…Таможенники строили целые поселки из коттеджных дворцов красного кирпича…
А кто-то понял, что деревья растут и здесь. И сделать из дерева стул можно тоже здесь. И кто-то из россиян, засучив рукава, спокойно и упорно осваивал заморскую технику и технологию за утратой оных отечественных, заново наступал на подводные грабли и поднимался, и, несмотря на мздоимцев разных уровней, поднимал вымершие мебельные фабрики или строил их на пустом месте. Российский рынок оборудования для производства мебели взорвался, как Везувий.
Машиностроители всего мира подсчитали и подпрыгнули. Итальянцы с криком «алора рагацци!» удвоили производство. Тайваньцы тихо сказали «сяо» и вышибли их из сегмента недорогих станков. Японцы вскричали «банзай!» и наглухо заняли нишу прецизионных комплектующих. «Нихт капитулирен!» сказали немцы и железными зубами ухватили итальянцев за высокоточный сегмент. Англичане молча вышли. Американцы просто не успели ничего понять. Российские машиностроители перевернулись на другой бок, чтобы не слышать жужжания других станков.
Организаторы «ЕЕМ» из компании «МВК», осознав, что с этим жужжанием ничего поделать нельзя, придумали параллельную выставку «Интеркомплект», ак бы отделив ее от продавцов мебели звуконепроницаемой перегородкой. И сегодня название «Евро»экспомебель» — это уже архаизм. Четыре павильона «Крокуса», в каждом из которых по пять проходов по двести с лишним метров, забиты мебелью российского производства, не уступающей европейским аналогам, а то и превосходящей их. Производители не поскупились на оплату не только самой дорогой в Европе выставочной площади, но и на услуги таких же дорогих дизайнеров. Осмотреть всю экспозицию можно разве что за день, и то без особых разговоров. Наземная парковка для автомобилей посетителей забита.
Подземная, по площади равная выставке, тоже. Компания «МВК» нагнала пафосу, выставив у входа макет Эйфелевой башни (?), автомобиль «Ламборджини» (?!) и мастер-класс по каллиграфии… А вот стенды иностранных компаний теперь можно пересчитать по пальцам. И пятый по счету павильон площадью пять тысяч квадратов был выделен для тех, кто выставляет то, что издает шум, то есть деревообрабатывающие станки для мебельных производств. Станков, конечно, много, хороших и разных. В павильоне жарко. Только не на стенде компании «Тул Лэнд», где свой микроклимат поддерживают устройства контроля влажности — см. фотографию. Кстати, на развороте можно видеть стенды компаний, начинавших с оборудования от «Глобал Эдж», по сей день изготавливаювщих на нем красивую мебель, изображенную там же.
А ровнее всех в красном углу павильона на стенде «Глобал Эдж» как всегда жужжит обрабатывающий центр с компьютерным управлением, только уже последнего поколения. Он делает двери, дверцы, фасады, и много другое. «Трансформер» — с восхищением показывают пальцами на него дети, когда его рабочая голова приступает к своим интеллектуальным трехмерным перемещениям. Их папы, одетые в итальянские костюмы, английские ботинки и швейцарские часы, задают нам правильные вопросы, чтобы лучше понять, как с помощью такого «трансформера» трансформировать дерево в деньги, чтобы, кстати, было чем заплатить за обучение детей.
Вполне может статься, что и на самую востребованную сегодня профессию инженера-машиностроителя. Компания «МВК», организатор «Евроэкспомебели», выдала ГК «Глобал Эдж» диплом «За многолетнюю инжиниринговую поддержку инновационных решений для мебельного бизнеса».
Что дальше?
