Самая большая выставка деревообрабатывающего оборудования в самой богатой лесом стране завершилась. Разошлись посетители, гружёные сумками и пакетами с нужной или бесполезной информацией. Разъехались участники, собравшие кучи важных и не очень визиток и опросных листов. Отправились на отдых такелажники демонтировавшие и отгрузившие демострируемые деревообрабатывающие станки, мирно заснула охрана. Вроде бы всё, как надо, вроде бы всё, как всегда. Но беспокойно как-то на душе. Что-то не так. Что?
«Лесдревмаш», старейшая выставка России, посвящённая деревообрабатывающему оборудованию, станкам, инструменту и комплектующим, традиционно проводится один раз в два года – аналогично немецкой «Лигне». Организаторы Экспоцентра, вообще говоря, многое скопировали у немцев (что, кстати, вполне находится в рамках Российской исторической традиции). Вспомним, как ещё десять лет назад выставочный комплекс на Красной Пресне был чем-то иным, «иностранным», по уровню организации мероприятий. Попадая в это пространство, невольно ощущалось, что ты как будто оказался на другой планете - всё строже и собранней, и одновременно светлее, чище, красивей. Однако (так же вполне традиционно) любые, даже самые хорошие, начинания в России в полной мере подвержены обветшанию и распаду.
Практически все участники выставки, с которыми нам удалось побеседовать, отмечали невысокую активность и относительно малое количество посетителей-профессионалов (мы говорим, конечно, не о профессиональных охотниках за сувенирами, которые приходят на любую выставку, независимо от её тематики, удалённости от дома и времени года). Старые заказчики-деревообрабатчики, старые «спецы» - столпы отрасли, старые участники, старые знакомые – все привычно и по-дружески раскланивались друг с другом, подспудно ощущая жажду новых открытий, встреч с новыми людьми. Исходя из собственного опыта, мы можем сказать, что количество «деловых» (как принято писать в сегодняшней прессе) контактов было примерно таким же, как и в 1994 году, что абсолютно не отражает состояния деревообрабатывающей отрасли, которая, по общепринятому мнению, в данный момент переживает период подъёма.
Вероятно, организаторы привыкли к тому, что выставки на Красной Пресне традиционно считаются «центральными», и участников можно не обременять собственным вниманием, действуя по принципу «куда ты с подводной лодки денешься?». Так, они вполне допускают, например, что такелажники могут запросить за разгрузку выставочного оборудования с одной очень уважаемой немецкой компании пятизначную сумму в у.е. (альтернативы-то нет). Или что за уборку коврового покрытия на стенде одной уважаемой российской компании уборщицы запросят больше, чем само покрытие стоит. Да что говорить, если бы речь шла только о непрерывных, мелких заботах и проблемах с охраной, такелажниками, пожарниками, уборщицами и т.д., и т.п., (которые при желании дирекция выставки могла бы легко решить, назначив, к примеру, ответственных за павильоны) то не стоило бы и писать эту статью. Нет, причины нашего беспокойства кроются гораздо глубже.
Напрашивается мысль о том, что, вложив все, выделенные на рекламу, средства в раскрутку выставок, посвящённых иным направлениям отечественной экономики, или направлениям, более ориентированным на массового потребителя, организаторы посчитали возможным не тратить средства на внешнюю рекламу и рекламу в СМИ выставки «на которую итак все приедут и придут». Нельзя же считать серьёзной «раскруткой» две перетяжки в Москве и несколько рекламных модулей в журналах. А регионы? Сейчас, когда туда смещается вектор экономического развития, там, где растёт новое поколение предпринимателей-деревообрабатчиков, слабо знакомых с «министерским» подходом, где растёт собственно лес и где расценки на рекламу ниже, туда можно было направить рекламные усилия?
Вероятно, следуя всё той же инерции мышления, устроители «Лесдревмаша» не обратили внимание на процессы, происходящие в отрасли. А в это время, например, многие представители деревообрабатывающей промышленности Северо-Запада России, учитывая рост популярности Санкт-Петербургского Лесопромышленного Форума (в состав которого, помимо чисто чиновничьих мероприятий, входят выставки «Интерлес», «Технодрев», «Интерлесбиржа», «Древхим» и международный мебельный салон «IFEP»), просто не поехали в Москву, рассчитывая на то, что увидят всё, что им надо, гораздо ближе.
Общаясь «в кулуарах» (хотя, где там они эти «кулуары» и кто их видел…) немцы и итальянцы, французы и русские, финны и белорусы жаловались друг другу не только, как обычно, на безумную дороговизну разгрузки, хаос на транспортной площадке, хамство охраны и мелкое вымогательство со стороны почти всех служб – к этому постоянные участники «Лесдревмаша» давно привыкли. Многие тепло и с надеждой говорили о выставках в КВЦ «Сокольники» и о приближающейся «Деревообработке 2002». Расхожее мнение: «Там и отношение к тебе другое и цены ниже. А здесь…»
Мы предлагаем организаторам услышать здоровую критику: в этом году всех поразило то, что привычные расходы не оправдали привычных ожиданий.
И здесь есть повод задуматься. Может, организаторы не так уж и виноваты? Может быть, ожидания начали отрываться от реальности? Может, Российский рынок требует чего-то иного? Может, мы переоцениваем его и свои потребности? Или возможности? Может и вправду, в самой богатой лесом стране начал иссякать запас предприимчивых людей, всерьёз интересующихся глубокой переработкой древесины? Может быть и впрямь, удел «загадочной русской души» – рубить дерево топором, а как максимум – пилить на доски?
Конечно, были и минуты гордости за свою экспозицию, пожалуй, наиболее представительную не только на этом «Лесдревмаше», но и самую богатую новым оборудованием за последние восемь лет, это может подтвердить любой, кто там был. Была и радость за те 2-3 часа в день, когда шестнадцать человек, работавших на стенде, не справлялись с волной посетителей. Были и очень интересные беседы с весьма компетентными посетителями. Были весьма заманчивые предложения сотрудничества со стороны именитых зарубежных коллег. Было, хоть и кратковременное, ощущение сделанного дела. Однако…
Одна известная художница, выходя из мастерской, иногда в задумчивости останавливалась и произносила фразу: «Что-то я забыла. Что?»
